Nocturno
Das tragische in Leben ist
das Gefuhl des Nichts.
(Brief ernes Relsenden)
Уже и за полночь давно!
Домой иду я одиноко -
Безмолвно, пусто и темно
На нашей улице широкой...
И длинной... так, что днем иди -
Конца не видно впереди.
Теперь не встретишь ни собаки!
И даже самый альгвазил,
Наемный друг гнетущих сил,
Враг бедняка, смиритель драки,
Прогулкой не тревожа слух,
Таится, как незримый дух.
И даже нищий мой, который
Здесь негу сна вкушать любил,
Занять ночлег не приходил
Есть фонари, но так бледны,
Как будто только зажжены,
Чтоб показать, какой глухою
Вкруг них все веет темнотою;
Да звезды сверху между крыш
Дивятся на ночную тишь.
Звучит мой шаг во тьме унылой,
И этот звук так пуст и дик,
Что если б я себе на миг
Дал волю - мне бы страшно было.
Стоят высокие дома,
По окнам странный лоск блуждает,
Как будто в них мерцает тьма,
И этот лоск напоминает
Взгляд незакрытых мертвых глаз,
Где жизни луч уже погас,
А что-то чудится живое,
Но неприязненно немое.
Вот виден свет в одном окне;
Сквозь штору трепетно мерцает;
По шторе чья-то тень блуждает.
Кто ты, безвестный мой сосед?
Зачем не спишь ты в эту пору?
Какое чувство горьких бед
Мешает сном сомкнуться взору?
А про меня, быть может, ты
Подумал: "Что там за скиталец,
Какой непрошенный страдалец
Протяжным шагом о плиты
Нарушил мир моей мечты?"
Кто ж говорит, что я страдаю?..
Мне весело. Иду домой
С беседы милой и живой.
Там были шумны разговоры;
О важных лицах и делах,
О самых выспренних вещах
Велися ревностные споры.
Мне было весело. Со мной
Проспорил целый час о боге.
Он сам далек от той мечты,
Чтоб средь небесной пустоты,-
Где по затверженной дороге
Блуждает мерно хор светил,-
Вообразить себе, чтоб жил
Какой-то барин, учредитель,
Мирских напастей управитель;
Но говорит весьма умно,
Что все есть что-то, что должно
Признать за бога, что украдкой
На дне всего живет в тиши,
Что это нужно для порядка
И для бессмертия души.
А я, ни в мир не веря вышний,
Ни в дно вещей,- я отрицал,
Я попросту ему сказал,
Что это что-то вовсе лишне.
Он спорил рьяно, мудрено,
Его понятье - мне смешно,
Мое - ему шло мимо уха,
Так что могли б мы без труда
С ним и не спорить никогда;
Но было весело! - А дамы
Решили, что всего страшней
Касаться до святых вещей,
Что установленной программы
Держаться лучше потому,
Что с ней покойнее уму,
Приятней сердцу без сомненья,
Да и полезно для спасенья. -
Исполнен внутренних тревог,
Меж дам, которых тут я встретил,
Одну внезапно я заметил
И глаз отвесть с нее не мог.
Улыбки кроткой безмятежность
И взора вкрадчивая нежность
Напоминали мне тот лик,
Когда-то, в молодые годы,
В дни поэтической свободы...
Мне было весело, и вдруг
Мной страшный овладел недуг;
Я чувствовал, что жизни сила,
Что сердца жизнь во мне остыла,
Что сердце выдохлось давно,
Как незамкнутое вино. -
Так что ж? Пускай! Есть жизнь иная,
Иная цель передо мной,
И труд достойный совершая,
Я занят мыслию иной,
Все благо общее и дело...
Тут юноша подсел ко мне,
Глядит так бодро и так смело,
Пророчит в жгучей болтовне,
Не спотыкаясь о сомненье,
Народов юное движенье...
А я ему сказал в ответ,
Чтоб ехал он в глухие степи
Искать иные племена;
Для тех, на ком преданий цепи,
Жизнь кончена, порешена...
И самому мне стало больно,
Как я убил его невольно!
Но занял нас иной предмет -
Потом - за позднею бутылкой:
Что лучше, спрашивалось пылко:
Clos de Vougeot или Моэт?
Я предпочел неукоснело
Бургунское; огонь его
Мне кажется дружней всего
С печалью гордой мысли зрелой...
Но речь идет не обо мне:
Ты что, сосед неугомонный,
Свечи не гасишь в тишине,
Томим тревогою бессонной?
Что ты - жалеешь или ждешь?
Или упорно лицемеришь
И мир особый создаешь?
Быть может, не прожив с полвека,
Ты хоронил уже не раз
Душе родного человека
И сна не знаешь в поздний час?
Напрасно! Никакою силой
Не воскресишь; не спи ночей,
Ворочай в памяти своей
Любимый образ, голос милый,-
Все невозвратно, и могила,
Землей засыпав темный свод,
Безмолвных жертв не отдает.
А может, в возраст тот завидный
Едва вступая, где слегка
На верхней губе пух чуть видный
Крутит надменная рука,-
Ты так влюблен, что спать не можешь,
Огнем трепещешь, и горишь,
И воздух дремлющий тревожишь?
Как знать? Она ль начнет черед,
Иль ты разлюбишь наперед,
Иль страсть в сожитьи охладеет
И скука жизнью овладеет?..
Но что-нибудь из этих бед
Придет же, бедный мой сосед,
Хоть ты теперь и полный веры
Не спишь, блаженствуя без меры. -
А может быть, ты не любим?
И только страстью одинокой,
Тоской и ревностью томим,
И о красавице жестокой
Упорно думая всю ночь,
Сна врачеванье гонишь прочь?
Да! Эта страсть продлится годы;
Таков закон ее природы,
Затем, что человек упрям,
И жадно льнет к своим мечтам,
Дразнить себя пустым волненьем.
Увидишь после многих лет,
Что страсть была ненужный бред.
Но я с чего ж воображенью
Дал ход, как мальчик иль хвастун?
С чего я взял, что ты так юн?
А ты, назло такому мненью,
Муж достославный по всему,
И по летам и по уму:
И брови с проседью нависли,
И опыт дал здоровость мысли,
И ночь безмолвная без сна
Тобой труду посвящена:
Ты пишешь новое творенье,
Где есть загадке разрешенье,
Где ты откроешь нам пути -
Как человечество спасти.
Трудись, спеши, спасай скорее.
Недуг все с каждым днем страшнее!
Со временем твой почитатель,
Завета нового искатель,
Чтобы наш мир пересоздать,
И сам, от горя изнывая,
Умрет, тебя благословляя.
А может, ты, подобно мне,
Трудиться любишь в тишине
Над рифмой, и с немым вниманьем
Занявшись строчек окончаньем,
Грызешь с досады до утра
Конец усталого пера?..
Все для того, чтоб как-то чудно
Сказать без нужды кой-кому -
Как в жизни тяжело уму,
Как сердцу горестно и трудно!
Чтоб тот, кто примется читать
Уныло звучную тетрадь,
Едва вкусив самозабвенье,
Опять почувствовал мученье,
Живые раны растравлять!
Занятье истинно благое,
И стоит, чтоб ночей не спать.
А если ты совсем иное?
Ты, может быть, больной старик
И, морщась, сдерживаешь крик?
Ценя терпение тупое -
Скучаешь так, как не скучал
Никто от нравственных начал?..
И ждешь: науки представитель
Приедет доктор, твой спаситель...
Не верь ему, не жди его:
Наука только для того,
Чтоб нерв ощупать уязвленный -
Коснуться пальцем до него,
Понять болезни ход законный -
И только, больше ничего!
Пора, старик неугомонный,
Чтоб напоследок понял ты
В которой тени жизни бродят,
Родятся люди, люди мрут,
Народы в битвах век проводят
И гибнут... новые растут.
Пойми, следя всех дел теченье,
Нуля предвечного движенье,
И в этой мысли ты, друг мой,
Сыщи незыблемый покой,
Чтоб ни болезни, ни печали
Но вдруг он погасил свечу,-
И остаюсь я одинокой
На нашей улице широкой...
Чего я жду? чего хочу?
Но все темно, но все враждебно...
Пойду домой - тревожный нрав
Спокоить в усыпленном теле...
А может быть, сосед был прав -
Примечания:
Nocturna. Впервые - ПЗ, 1858, стр. 102. Поэма написана в 1857 г. Автограф ЛБ. Печатается по Лонд. изд.
Das tragische in Leben ist das Gefuhl das Nichts (Brief eines Reisenden) - трагическое в жизни есть ощущение небытия (Письмо одного путешественника) (нем.).
Clos de Vougeot или Mоэт - сорта французских вин.