ВОРЦЕЛЬ
У гроба твоего в торжественной печали
Безмолвно я стоял и думал в тишине...
Вид тела мертвого давно не новость мне,
А слезы на глаза невольно выступали.
Все та же комнатка знакомая, где ты
Свой отжил век среди лишений и мечты,
Одна свеча горит; печален угол бедный,
И труп передо мной лежит худой и бледный.
А как твой мертвый лик спокоен и прекрасен!
Седые волосы; а умное чело
Застыло, словно воск, и бело и светло,
И взор хотя закрыт, а кажется, что ясен.
Улыбка скорбная прошла не без следа,
На грудь раскинулась седая борода,
Рубашка белая, потом худые руки...
Да! знаем: умер ты от затаенной муки!
<1857, февраль>
Примечания:
Ворцель (стр. 153). - Впервые - РМ, 1902, ? 3, с. 12.
детьми, Ворцель до конца жизни сохранял безусловную преданность идее демократической республики. Он оказывал деятельную помощь Герцену в организации Вольной русской типографии в Лондоне. В некрологе "Смерть Станислава Ворцеля" Герцен назвал жизнь Ворцеля "святой и великой" (А. И. Герцен. Собр. соч., т. XII, с. 437).
Огарев недолго знал Ворцеля лично, его образ сложился у него, очевидно, не только по личным впечатлениям, но и по рассказам Герцена и других близких Ворцелю людей. Я. 3- Черняком высказана гипотеза, что стихотворение дошло до нас не в полном виде, а было урезано цензурой (см.: Н. П. Огарев. Избранные стихотворения и поэмы. М., 1938, с. 330).