Поиск по творчеству и критике
Cлово "GENRE"
Входимость: 6. Размер: 28кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 6. Размер: 28кб.
Часть текста: живое, человеческое выражение лиц; ему приходилось бы писать пучеглазых богородиц коричневого цвета, изменить искусству без внутренней веры в религиозную святыню. Художник не мог лгать сам с собою и, несмотря на стесненные обстоятельства, отказался от работы в храме Спасителя на Пречистенке. Хотя бедно, но проживет как-нибудь, проживет независимо и напишет новую картину, не по чуждой заданной теме, а по внутреннему влечению, по своему вдохновению. Но где же найти это вдохновение? Религиозный мир закрылся, христианские идеалы побледнели. Какие же идеалы у нового мира, у современного мира? Где его вера? Где его герои? Перед каким величавым образом современное человечество может остановиться и взглянуть с упованием? На каком величавом образе остановится мысль художника с любовью и верою? "Дайте мне живую мысль, дайте мне живую веру, дайте мне живую тему для картины,-- говорил художник,-- или скажите: что?.. искусство погибло в наше время?., погибло безвозвратно от недостатка жизни в современном человечестве, или от того, что жизнь не нуждается в искусстве и все интересы деятельности движутся вне художественного мира". На этот запрос отвечать было не легко; а запрос был страшно искренен, в нем слышался крик сердечной боли, действительного, глубокого отчаяния. И, как все безвыходные страдальцы, художник стал искать себе маленькую лазейку, в которую толкался с упорством больного. Эта лазейка была усовершенствованная историческая живопись. "Не могу я выставить на картину современных людей,-- думал он,-- в их фраках и круглых шляпах, или мундирах с погончиками, Хвост сзади, спереди какой-то выем странный, или дам с их растопыренными...
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Часть текста: офицеры, страшно шумевшие и делавшие пошлые непристойные шутки -- один из них поминутно кричал: "Шампанского, черт возьми, шампанского, Марья Ивановна". К ним она была всего благосклоннее. Был тут и чиновник, смиренно сидевший на кончике стула и отодвигавшийся каждый раз, как подавали блюда, из боязни закапать с иголочки сюртук; был тут и bon genre чиновник, который почти не разевал рта и показывал всему обществу полнейшее презрение; был тут и богатый купчик, пожиравший глазами молодую женщину, сидевшую возле него. Он много уж выпил; глаза его слипались, но он их усиленно открывал и пристально смотрел на свою соседку. Почти против Марьи Ивановны, на другом конце стола, сидел молодой человек в пальто. Он не ужинал и не снимал лайковых перчаток, курил сигару и лениво слушал молодую девушку, которая с жаром что-то говорила ему вполголоса. Молодой человек этот был Сергей Михайлович. Его собеседнице, черноволосой и бледной девушке, могло быть лет двадцать; черты ее были тонкие, глаза большие и выразительные -- видно было, что она была очень хороша, но в настоящую...