Поиск по творчеству и критике
Cлово "1876"
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Часть текста: Николай Иванович (1809--1842), преподаватель математики, друг юности А. И. Герцена и Н. П. Огарева Астраков Сергей Иванович (1816--1867), преподаватель математики, механик-изобретатель; в 40--50-х гг. был близок к Н. П. Огареву Астракова Татьяна Алексеевна (1814--1892), писательница, жена Н. И. Астракова Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788--1824) Бакунин Михаил Александрович (1814--1876) Бакунина (рожд. Квятковская) Антония Ксаверьевна, жена М. А. Бакунина Баранов Григорий Баранова Варвара Григорьевна, дочь Н. и Г. Барановых. Баранова Наталия Ивановна, во втором браке -- жена С. А. Тучкова, брата деда Н А Тучковой-Огаревой Бартелеми Эмманюэль (казнен в 1855 г.), французский рабочий-механик, участник революционного движения; познакомился с А. И. Герценом в Лондоне в 1853 г. Бартенев Петр Иванович (1829--1912), археограф и библиограф, издатель и редактор журнала "Русский архив" Баскакова Елизавета Ивановна -- см. Огарева Е. И. Бахметев Павел Александрович, помещик, эмигрировавший из России в августе 1857 г.; передал А. И. Герцену и Н. П. Огареву денежные средства для революционной пропаганды Бахметев, зять князя Ю. Н. Голицына Белинский Виссарион...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: ВОЗВРАЩЕНИЕ Мне хотелось записать здесь некоторые подробности, относящиеся до моего возвращения в Россию в августе 1876 года [299]. Я ехала, ни о чем не думая, окончательно пришибленная судьбой, ехала с тем равнодушием, которое, вероятно, испытывают ссыльные, которых переводят с одного места на другое; однако, когда поезд остановился перед русской таможней и я увидела русского солдата, сердце мое вздрогнуло и усиленно забилось: что-то дремлющее во мне проснулось, что-то родное... Все вышли из вагонов и направились к двери, где у нас отобрали пачпорты; внесли чемоданы в огромную залу с прилавками, на которых поместились вещи пассажиров. В зале было много народу,-- и я стояла тут же в своей траурной одежде и шляпке с длинным креповым вуалем. Мое равнодушие оставило меня -- я была взволнована; "я опять в России!" -- думала я. Громкий голос прервал мои думы: -- Чей пачпорт -- Огаревой? -- кричал он. -- Мой,-- отвечала я довольно громко, и глаза всех пассажиров устремились на меня. Таможенный чиновник, высокий, худой, с бледным и строгим лицом, закричал: -- Давайте сюда все вещи, чемоданы Огаревой. И все было мигом поставлено рядом -- потребовали ключи, все выбрали: разложили книги, бумаги, литографии, фотографии, немного белья и все. Молодой жандармский...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: новый год НА НОВЫЙ ГОД (Лаврову) Мне звуки слышатся с утра до поздней ночи, И многочисленны и полны торжества - Отверзты или сном уже сомкнулись очи, - И голоса звучат свежо, без ханжества: Vive la patrie! Vive la patrie! (1) Мне слышатся они на чуждом языке, И скорбию томят мой слух изнеможенный. Но как тут быть! В родном краю иль вдалеке, Везде один конец для жизни утомленной, - А все же слышно: Vive la patrie! Еще я не погиб и звать готов еще, И, бодро отзвонив весь звон наш колокольный, Не падши духом, я взываю не вотще, Взываю к родине с моей чужбины вольной: Вперед! вперед! вперед! 1876 Примечания: На новый год (стр. 141). Ответ на следующее стихотворение П. Л. Лаврова, посвященное Огареву: Поклон борцу минувших лет На новый день его рожденья! Пусть примет дружеский привет Во имя вечного движенья, Во имя боя всех веков За справедливость и свободу, Во имя всех живых борцов За благо русского народа. Мы помним "Колокола" звон! Он разбудил от сна Россию; И вот теперь со всех сторон Идут на бой борцы иные. Идут в измученный народ, Идут в голодные селенья; Всех русских голос их зовет В бой за народное спасенье. Пусть их казнит лакейский суд, Пусть их измучат палачами, Пусть ждет их смерть, - они несут В народ свое святое знамя, То знамя общего труда, То знамя братства и науки, И не опустят никогда Его израненные руки. В победу веруют они, В победу правды и свободы; Придут, придут святые дни, Восстанут спящие народы, Пройдет безумие веков, Пройдут их вечные страданья, И кровью нынешних борцов Скрепится будущее зданье. Тогда, в день светлый торжества, Людей счастливых поколенья Сочтут дела, прочтут слова Борцов за их освобожденье, Припомнят в прошлом ряд имен Тех, что за истину страдали, И грозный "Колокола" звон Запишут в вечные скрижали. Петр Лаврович...
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Часть текста: К моей биографии. Мое надгробное К МОЕЙ БИОГРАФИИ Мое надгробное Несмотря на все пороки, Несмотря на все грехи, Был я добрым человеком И писал свои стихи. И писал их в духе бунта - Из стремленья люд менять, Находя в стихах отраду, В бунте видя благодать. Никогда переворота Не нашел среди людей, Умираю утомленный Злом общественных скорбен. <1874-1876> Примечания: К моей биографии (стр. 199). - Впервые - БС, т. I, с. 270.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: стеклышко - тем и обидно - Кажется, когда темно, так ничего не видно. В прочих стеклышках идет иллюминация, В каждом стеклышке особая нация. 3 Первая - Франция - Наполеон Третий, Человек первый из девятнадцати столетий; Речь говорит - уж нельзя превосходней: "Француза, говорит, прижать - тем он и свободней. Я, говорит, не просто король аль император, Человек, говорит, штатский и больше оратор. Хожу, говорит, не в мундире, а во фраке я, Что мне их Крит али бо Фракия? Я, говорит, человек мирный - даже по платию, Между Турцией и Грецией учрежду симпатию. Конфедерацию строю из плюса да минуса Да затем дальше всех вперед и подвинуся. Войско для миру держу, даже денег не жалится (Они ж не свои), а иначе мир провалится. Франция меня любит, у меня жена Евгения, И все рукоплещут, в принце узрев гения". Видите, господа, у него речи звонкие, Мысли всё благие и усы тонкие. 4 А вот тут на него граф Бисмарк смотрит косо: "Я, говорит, за Рейном ему дам хлопштоса, У меня, говорит, совсем новая Пруссия, Стадо - в восточном вопросе упрусь и я. Правда нас не обдает оттолева...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: тот живой интерес, который всегда вызывала она у современников. И книга, которую оставила Тучкова о своей жизни, по-прежнему сохраняет свое выдающееся значение прежде всего как рассказ о славной деятельности Герцена и Огарева, как мемуарный памятник, посвященный важным страницам в истории нашего народа. С ранних лет условиями своей жизни и воспитания Тучкова была тесно связана с передовыми кругами русского дворянства. Это была та среда, которая дала России декабристов и которая долгое время после поражения восстания, в трудных условиях политической реакции, продолжала питать революционную мысль в стране. Отец Тучковой, А. А. Тучков, в молодости был причастен к движению декабристов, входил в Союз благоденствия и привлекался к следствию по делу о 14 декабря, но от суда и наказания был освобожден. Переехав затем в свое родовое имение Яхонтово, Пензенской губернии, он на протяжении ряда лет продолжал поддерживать дружеские отношения с декабристами и близкими к ним лицами, находился с некоторыми из них в переписке, с другими встречался, как с декабристом Нарышкиным (при его проезде из сибирской ссылки на Кавказ); Нарышкин "очень обрадовался всем нам,-- рассказывает Тучкова,-- особенно отцу". В другом месте, не вошедшем в окончательный текст записок, вспоминая о своих позднейших встречах с возвратившимися из ссылки декабристами, Тучкова пишет, что они "добродушно, радостно" жали ей с сестрой руки и "говорили с светлой улыбкой: это дети Алексея Алексеевича" [001]. По словам Тучковой, отец любил в семейном кругу рассказывать о декабристах, "об их...
Входимость: 1. Размер: 26кб.
Часть текста: -- Граф П. Д. Киселев. -- К.. Д. Кавелин. -- Московский кружок Герцена и Огарева. -- Астраков. 1848--1849. Вскоре нам пришлось оставить Италию; к тому же интересно было взглянуть на республиканский Париж. Мой отец горел нетерпением видеть наяву свои мечты; нам было очень жаль расстаться с Герценами, но они обещали скоро присоединиться к нам в Париже. Оказалось, что в новой республике не так хорошо, как это думалось издали; сменили заглавие: слово "монархия" на слово "республика", а содержание осталось то же. В экономическом отношении благосостояние народа ничуть не улучшилось и никто о нем не думал; народ бедствовал, особенно рабочий класс Парижа; он требовал работы, а испуганное мещанское сословие сокращало все производства, сводило на minimum все требования и заказы. Недели через две-три после нашего приезда мы были свидетелями необычайного явления: рабочие (уверяли, будто тысяч до семнадцати) шли в мэрию просить работы, шли в большом порядке и пели Марсельезу. Я никогда не слыхала...