Поиск по творчеству и критике
Cлово "1831"
Входимость: 4. Размер: 47кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 2. Размер: 126кб.
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 47кб.
Часть текста: Иванович (1809--1842), преподаватель математики, друг юности А. И. Герцена и Н. П. Огарева Астраков Сергей Иванович (1816--1867), преподаватель математики, механик-изобретатель; в 40--50-х гг. был близок к Н. П. Огареву Астракова Татьяна Алексеевна (1814--1892), писательница, жена Н. И. Астракова Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788--1824) Бакунин Михаил Александрович (1814--1876) Бакунина (рожд. Квятковская) Антония Ксаверьевна, жена М. А. Бакунина Баранов Григорий Баранова Варвара Григорьевна, дочь Н. и Г. Барановых. Баранова Наталия Ивановна, во втором браке -- жена С. А. Тучкова, брата деда Н А Тучковой-Огаревой Бартелеми Эмманюэль (казнен в 1855 г.), французский рабочий-механик, участник революционного движения; познакомился с А. И. Герценом в Лондоне в 1853 г. Бартенев Петр Иванович (1829--1912), археограф и библиограф, издатель и редактор журнала "Русский архив" Баскакова Елизавета Ивановна -- см. Огарева Е. И. Бахметев Павел Александрович, помещик, эмигрировавший из России в августе 1857 г.; передал А. И. Герцену и Н. П. Огареву денежные средства для революционной пропаганды Бахметев, зять князя Ю. Н. Голицына Белинский Виссарион Григорьевич (1811--1848) Бернатский, польский эмигрант во Франции, врач Бестужев Александр Александрович (литературный псевдоним -- Марлинский; 1797--1837), писатель, декабрист Бетховен Людвиг ван (1770--1827) Бибикова Благосветлов Григорий Евлампиевич (1824--1880), революционный демократ, публицист; в 1860 -- 1866 гг. -- редактор журнала "Русское слово", затем редактор журнала "Дело" Блин Луи (1811--1882), французский мелкобуржуазный социалист и демократ, деятель революции 1848 г. Боголюбов Алексей Петрович (1824--1896), художник Боке (Бокке) Жан-Батист, участник тайных революционных обществ периода Июльской монархии; в начале революции 1848 г. --...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: под влиянием Байрона и философии 18 века, для того, чтобы с течением времени снова возродиться в обновленном виде. Чтение в деле развития Огарева имело большое значение, особенно производил впечатление на него Шиллер, впервые пробудивший в душе его идеальные стремления. Немец-гувернер — Карл Иванович Зоненберг, приставленный к будущему поэту, когда последнему исполнилось тринадцать лет, был слишком ничтожной личностью для того, чтобы иметь на кого-либо нравственное влияние, но он много способствовал физическому развитию своего воспитанника и, кроме того, сыграл громадную роль в судьбе Огарева, познакомив его с Герценом. С первого же момента этого знакомства между двумя различными (одной нежной, замкнутой в себе, с оттенком грусти, а другой — порывистой, горячей, энергичной), но одинаково настроенными натурами завязалась дружба, сохранившаяся у того и другого до гробовой доски. Около того же времени начинается более или менее серьезное, систематическое совместное образование обоих друзей. "Как святыню", до старости сохранил Огарев память о некоторых из своих наставников. Отчасти под влиянием их, а главным образом под влиянием чтения, юные друзья мечтали о высоком призвании, о служении правде, но окружающая действительность не была благоприятна для их порывов. И чем мрачнее, по их мнению, становилось кругом, тем острее и воинственнее делалось их настроение, а в душе укреплялось убеждение, что они — избранные натуры, способные обновить если не целый мир, ...
Входимость: 2. Размер: 126кб.
Часть текста: Из напечатанных в России стихотворений мы заведомо поместили только одну пьесу Пушкина: "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем" - каемся - только потому, что нам стало жаль не поместить ее. Мы просим читателей взглянуть в примечания в конце книги, чтобы заметить стихотворения, к которым они относятся. Наши, увы, слишком немногие сведения доставались нам в продолжение печатания книги, и потому мы не могли в тексте поместить знаки сносок на примечания. <Прим. Огарева.>}. Последнее, конечно, неисправимо, зато и неважно; но первое заставляет нас просить наших почтенных библиофилов присылать нам поправки и пополнять пропуски, доставлять - насколько возможно - сведения о годах, когда какое стихотворение было написано, по какому поводу, с каким участием или равнодушием бывало принимаемо публикою. Подобные сведения помогли бы нам, со временем, дать нашему сборнику настоящее значение, объяснить впечатления общественной жизни на пишущих, проследить связь истории с личной деятельностью, состояние самого общества, его образ мыслей и настроение, силу и бессилие, ход его падений и возникновений, указать разом на общность его движения и на отдельные попытки мелких и крупных деятелей. Наступило время пополнить литературу процензурованную литературой потаенной, представить современникам и сохранить для потомства ту общественную мысль, которая прокладывала себе дорогу, как гамлетовский подземный крот, и являлась негаданно то тут, то там, постоянно напоминая о своем присутствии и призывая к делу. В подземной литературе отыщется та живая струя, которая давала направление и всей белодневной, правительством терпимой литературе, так что только в их совокупности ...
Входимость: 2. Размер: 37кб.
Часть текста: содержание которой излагается в том же документе, действительно имелся пункт, который гласил примерно так: "Марья Львовна поручает Панаевой: 1) взять у профессора Грановского заемные письма (на сумму 85 815 рублей серебром), выданные Марье Львовне ее мужем и оставленные ею у Грановского; 2) представить оные ко взысканию и полученный капитал и проценты употребить, как Марья Львовна об этом лично просила Панаеву". Следовательно, формально Панаева была права и обладала бы юридически неуязвимой позицией, если бы... если бы не ее письма. Сколько раз она писала Марье Львовне, чтобы та никому не показывала ее писем и лучше всего жгла их! Уверенная в том, что Марья Львовна исполняет эту ее просьбу, она пересылает ей даже письма Шаншиева, чрезвычайно, как может читатель убедиться, выразительные. А Марья Львовна, вместо того чтобы последовать совету подруги, бережно сохранила все -- вплоть до незначащих, вплоть до интимных, на которых быстрой рукой Авдотьи Яковлевны было начертано сверху: "не читать вслух"... Немудрено, что представленные в суд письма должны были решить дело в пользу Огарева. И мудрено ли, что Некрасов вмешался? В том же "Ходе дела" мы находим...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: на комедыо восточного заката Приходите взглянуть по копеечке с брата. 2 Вот первое стеклышко - тем и обидно - Кажется, когда темно, так ничего не видно. В прочих стеклышках идет иллюминация, В каждом стеклышке особая нация. 3 Первая - Франция - Наполеон Третий, Человек первый из девятнадцати столетий; Речь говорит - уж нельзя превосходней: "Француза, говорит, прижать - тем он и свободней. Я, говорит, не просто король аль император, Человек, говорит, штатский и больше оратор. Хожу, говорит, не в мундире, а во фраке я, Что мне их Крит али бо Фракия? Я, говорит, человек мирный - даже по платию, Между Турцией и Грецией учрежду симпатию. Конфедерацию строю из плюса да минуса Да затем дальше всех вперед и подвинуся. Войско для миру держу, даже денег не жалится (Они ж не свои), а иначе мир провалится. Франция меня любит, у меня жена Евгения, И все рукоплещут, в принце узрев гения". Видите, господа, у него речи звонкие, Мысли всё благие и усы тонкие. 4 А вот тут на него граф Бисмарк смотрит косо: "Я, говорит, за Рейном ему дам хлопштоса, У меня, говорит, совсем новая Пруссия, Стадо - в восточном вопросе упрусь и я. Правда нас не обдает оттолева страхом; Мое дело - князьков немецких швырнуть прахом. Да кто б и Австрию хватил, кабы да...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: презрения к своему классу. Эти два имени поставлены здесь рядом не случайно: Лермонтов и Огарев были родственны в страстной трагичности своих размышлений о судьбах России, лермонтовское творческое начало лежит в основе и поэзии Огарева. Наряду с Лермонтовым сильное воздействие на Огарева оказал поэт-декабрист Рылеев, вся жизнь которого была для него примером. Рылеев был мне первым светом... Отец! по духу мне родной - Твое названье в мире этом Мне стало доблестным заветом И путеводною звездой. Однако Огарев не был подражателем ни Лермонтова, ни Рылеева, так как он сам был слишком своеобразной и значительной личностью и сумел найти свою дорогу. Наиболее проницательно охарактеризовал Огарева один из его современников поэт Аполлон Григорьев: "Огарев - поэт действительно по преимуществу, в самом прямом смысле слова, с тою искренностью чувства, с тою глубиною мотивов, которые сообщаются всякому читающему его, поэт сердечной тоски, не той тоски а lа Гейне, которая у некоторых звучит чем-то неприятно-фальшивым и приторно-принужденным, - не той тоски а lа Лермонтов, которая так страшна у Лермонтова и так жалка у его подражателей... нет! Не такой тоски поэт Огарев: его тоска - тоска сердца, бесконечно нежного, бесконечно способного любить...
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: и не дружных, замечательных и не замечательных, с которыми я сходился в жизни; даже не с тем, чтобы представить картину нам современного мира. Я пишу, потому что я хочу исповеди; это мое совершенно личное дело. Только не ошибайся - это будет не христианская исповедь, которая есть покаяние. Нам мудрено исповедоваться только для покаяния; для этого надо бы чувство покаяния, ответа перед каким-то судией ставить выше всего. Но наше покаяние - это понимание. Понимание - наша прелесть и наша кара. Я хочу рассмотреть себя, свою историю, которая все же мне известна больше, чем кому другому, с точки зрения естествоиспытателя. Я хочу посмотреть, каким образом это животное, которое называют Н. Огарев, вышло именно таким, а не иным, в чем состояло его физиолого-патологическое развитие, из каких данных, внутренних и внешних, оно складывалось и еще будет недолгое время складываться. Понимаешь ли ты, что для этого нужна огромная искренность, совсем не меньше, чем для покаяния. Нигде нельзя приписать результат какой-нибудь иной, не настоящей причине, нигде нельзя испугаться перед словом: стыдно)! Мысль и страсть, здоровье и болезнь - все должно быть как на ладони, все должно указать на логику - не мою, а на ту логику природы, необходимости, которую древние называли fatum и которая для наблюдающего, для понимающего есть процесс жизни. Моя исповедь должна быть отрывком из физиологической патологии человеческой личности. Я родился от родителей, вероятно, крепкого сложения. Если моя мать и умерла рано, это, кажется, от какой-то случайной болезни. На портрете у нее лицо свежее, но кроткое до выражения грусти. Говорят, она была бесконечно добра. Мой отец был, без сомнения, крепкого сложения; удар его хватил в избытке сил, и он, пробыв в параличе тринадцать лет, не поседел. Может, этой...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: тугой Слегка вздремнуть, поникнув головой. ПИСЬМО ПЕРВОЕ Ночь. Город спит, насилу удосужась... Все тихо, так - что даже без причин Таинственный охватывал бы ужас... Но в сердце нет мистических пружин, Мой ужас прост: мое дитя больное В соседней комнате. Малейший звук Я слушаю сквозь веянье ночное, И жду беды, и чувствую испуг. Жизнь или смерть?.. Поди, решай загадку - Куда природа выпрет лихорадку! Природа - мать!.. пожалуй, что и мать, Но с сердцем мачехи... засмейся сразу, И у меня наткнувшися на фразу!.. Но я хотел совсем не то сказать: Природа (иль - по-древнему - натура) - Ни мать, ни мачеха, а просто дура. Родит себе и рушит наповал, И все равно ей - смерть или родины; А человек в ней цели отыскал И умные последствия причины... Увы! в ней все ни глупо, ни умно, А просто так у ней заведено. Сижу и слушаю... вот два пробило... Чу! кашляет... Иду я в тишине На цыпочках, чтобы неслышно было... Дитя мое! Все тело, как в огне, И мечется, и тяжело дыханье... Еще вчера она приснилась мне - Обнять меня хотела на прощанье, А губы у нее - смотрю - черны И кровию запекшейся полны... Меня так разом обдал пот холодный, И сон с тех пор пугает безотходно....
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: -- Известие о революции во Франции. -- Отголоски революции в Италии. 1848--1849. После окончания спектаклей гости разъехались, и наша жизнь пошла опять своим обычным чередом; однако начинали поговаривать о нашем путешествии в чужие края на целый год. Огарев приезжал к нам часто и оставался по нескольку недель. Постараюсь передать его наружность в то время: он был повыше среднего роста, не худ и довольно широк в плечах, черты его лица были неправильны, но очень приятны; большие серые глаза имели очень умное и кроткое, подчас немного задумчивое выражение; волосы его были темно-русые, кудрявые и очень густые. Он был бесконечно любим крестьянами и дворовыми как в его имениях, так и в нашем. Когда мы обе, сопровождаемые Огаревым, прогуливались по нашему саду, то крестьяне выбегали иногда к нам радостно и говорили: "Мы варим брагу к празднику, попробуйте, Николай Платонович". Огарев брал стакан из их рук, выпивал брагу и хвалил ее, улыбаясь с своим обычным добродушием. Помню, как однажды мы подошли к избе моей кормилицы; увидав нас, она высунула торопливо голову из маленького окошечка и сказала: -- Погодите, Николай Платонович, не ходите на Двор, у нас злая собака, пожалуй она вас укусит. Огарев отвечал уже со двора и очень спокойно: -- Не беспокойся, Марфа Ивановна, она уж укусила меня. Надобно было что-нибудь слишком необыкновенное, чтобы Огарев потерял терпение и рассердился, и то на равных, а не на подчиненных; он был олицетворенный покой и кротость. Понемногу мы привыкали к нему. Он жил у нас в верхнем этаже; не имея возможности послать за Огаревым, чтобы звать его на...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: с дальним родственником его, Герценом, который говорил, что он и О. — "разрозненные тома одной поэмы" и что они "сделаны из одной массы", хотя и "в разных формах" и "с разной кристаллизацией". В 1831 г. О. должен был оставить университет, за участие в студенческой истории. Высланный к отцу в Пензу, он через 2 года вернулся в Москву, но в 1834 г. был привлечен, вместе с Герценом и Сатиным, к известной истории об университетских кандидатах, певших, на пирушке, антиправительственные песни и разбивших бюст государя. Ни О., ни Герцен участия в пирушке не принимали, и суровое наказание, постигшее действительных ее участников, их миновало; но захваченные при обыске у них бумаги показали, что они очень интересуются французскими социальными системами в особенно сен-симонизмом — и этого было достаточно, чтобы признать и их виновными. Герцен был сослан в Пермь, Сатин — в Симбирск, О. же, из внимания к его отцу, пораженному апоплексическим ударом — в Пензу. Здесь он с жаром отдался чтению по всем отраслям наук и приступил к целому ряду статей и исследований, не пошедших, однако, дальше предисловий и черновых набросков. Особенно много и относительно усидчиво работал он над своей "системой", составляющей главный предмет его обширной переписки с Герценом и другими ...