Поиск по творчеству и критике
Cлово "1880"
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 47кб.
Часть текста: направления, мемуарист Аракчеев Алексей Андреевич, граф (1769--1834) Арапетов Иван Павлович (1811--1887), товарищ А. И. Герцена и Н. П. Огарева по Московскому университету; в 50-х гг. член редак-ционных комиссий по крестьянскому делу Арсеньева Елизавета Алексеевна (рожд. Столыпина; 1773--1845), бабушка М. Ю. Лермонтова Астраков Николай Иванович (1809--1842), преподаватель математики, друг юности А. И. Герцена и Н. П. Огарева Астраков Сергей Иванович (1816--1867), преподаватель математики, механик-изобретатель; в 40--50-х гг. был близок к Н. П. Огареву Астракова Татьяна Алексеевна (1814--1892), писательница, жена Н. И. Астракова Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788--1824) Бакунин Михаил Александрович (1814--1876) Бакунина (рожд. Квятковская) Антония Ксаверьевна, жена М. А. Бакунина Баранов Григорий Баранова Варвара Григорьевна, дочь Н. и Г. Барановых. Баранова Наталия Ивановна, во втором браке -- жена С. А. Тучкова, брата деда Н А Тучковой-Огаревой Бартелеми Эмманюэль (казнен в 1855 г.), французский рабочий-механик, участник революционного движения; познакомился с А. И. Герценом в Лондоне в 1853 г. Бартенев Петр Иванович (1829--1912), археограф и библиограф, издатель и редактор журнала "Русский архив" Баскакова Елизавета Ивановна ...
Входимость: 2. Размер: 61кб.
Часть текста: его о разводе с Мариею Львовною Огаревою. -- Поездка в С. -Петербург. -- Приятели и друзья Огарева. -- Ив. Повл. Арапетов. -- К. Д. Кавелин. -- И. С. Тургенев. -- Мих. Александр. Языков. -- Собрания у М. В. Буташевича-Петрашевского. -- Вечер у Н. П. Огарева. -- Спешнев. --Аресты в Петербурге. -- Отъезд в Москву. -- Розыски священника для обвенчания. -- Мой отказ венчаться с Огаревым без его развода. -- Поездка в Одессу. -- Намерение уехать за границу. -- Пребывание в Крыму. -- Возвращение в деревню. -- Запрещение Огареву носить бороду. -- Обыск в деревне. -- Арест и увоз отца. -- Весть к Огареву-- Тяжелые встречи в Москве и черные дни в Петербурге. -- Освобождение отца, Огарева и Сатина. -- Веселые проводы. -- Ссылка отца в Москву. -- Наш отъезд в деревню. -- Сожжение книг и бумаг. -- Поджог крестьянами писчебумажной фабрики. -- Смерть Н. А. Герцен. -- Приглашение за границу. -- Смерть М. Л. Огаревой и Т. Н. Грановского. -- Новое царствование. -- Заграничный паспорт. 1849--1855. ... После тяжелых объяснений с моим отцом, который сначала не мог слышать о нашем браке [083], было решено ехать всем в Петербург, где Огарев надеялся уладить дело развода с своею первою женою, Мариею Львовною Огаревою. Она была в то время за границею; там было поручено А. И. Герцену узнать у нее, можно ли надеяться на ее согласие. И там и тут все оказалось безуспешно: в Петербурге, в эту строгую административную эпоху, было почти немыслимо устроить такое трудное дело. Мы остановились в Петербурге, так же как и Огарев, в гостинице Кулона, в то время одной из лучших или даже лучшей. Огарев почти ежедневно был посещаем своими многочисленными друзьями, которых он нередко приводил и к нам; между...
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: принадлежал к богатой дворянской фамилии. Он имел много поместий в нескольких губерниях и, между прочим с. Старое Акшино в Пензенской губ. Матери его — Елизавете Ивановне (урожденной Баскаковой) принадлежало значительное родовое село Белоомут в Рязанской губ. Семья Огаревых обыкновенно проживала зимой в Москве, а на лето переезжала в какое-нибудь из своих богатых имений. Николай Платонович потерял свою мать двухлетним ребенком. Детство свое он провел в мирной обстановке, чисто обломовского характера, на попечении двух бабушек, няни из крепостных и дядьки, выучившего его читать и писать. Бабушки и дядьки способствовали выработке в нем внешнего религиозного настроения, которое впоследствии легко исчезло под влиянием Байрона и философии 18 века, для того, чтобы с течением времени снова возродиться в обновленном виде. Чтение в деле развития Огарева имело большое значение, особенно производил впечатление на него Шиллер, впервые пробудивший в душе его идеальные стремления. Немец-гувернер — Карл Иванович Зоненберг, приставленный к будущему поэту, когда последнему исполнилось тринадцать лет, был слишком ничтожной личностью для того, чтобы иметь на кого-либо нравственное влияние, но он много способствовал физическому развитию своего воспитанника и, кроме того, сыграл громадную роль в судьбе Огарева, познакомив его с Герценом. С первого же момента этого знакомства между двумя различными (одной нежной, замкнутой в себе, с оттенком грусти, а другой — порывистой, горячей, энергичной), но одинаково настроенными натурами завязалась дружба, сохранившаяся у того и другого до гробовой доски. Около того же...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: по России". Марья Львовна первую половину 1847 года провела в Риме. Здесь она, растерянная и неспокойная, попыталась приискать "клочок земли", чтобы основаться окончательно на одном месте и прекратить свои скитания. Мелькает также в ее письмах мысль об отъезде в Америку. Для осуществления любого из этих проектов требовались средства. И Марья Львовна в недошедших до нас письмах ее к Авдотье Яковлевне несколько раз просила подругу писать к Грановскому и постараться узнать, может ли она получить от Огарева самый капитал и в какие сроки. В октябре 1847 года Панаева, отвечая на одну из таких просьб, спрашивала: "Теперь скажи мне, серьезно ли ты хочешь купить землю в Риме для дохода? Если это так, то я удивляюсь тебе, как можно такой быть дитей в твои лета. Где нам справляться с собственностью, когда мы и с собой не умеем сладить". Резко высказываясь против проектов Марьи Львовны, Авдотья Яковлевна в заботах о ее состоянии согласна, однако, писать Грановскому, но только после получения на то письменных указаний. "Если мне нужно что делать, так дай мне наставления, как и что. Без этого я не начну писать к Грановскому. Ты желаешь получить капитал. На это надо бумаги или письмо от тебя, которое я могла бы послать к Грановскому как доказательство". Получив доверенность от Марьи Львовны, Панаева тотчас обратилась к Огареву и Грановскому, потребовала срочной высылки "процентов" и установления сроков выдачи капитала по частям. Ей отвечал Грановский, не...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: --Столкновение с Орсини. --Саффи--- Казнь Орсини в Париже. -- Воскресные собрания у Герцена-- Перемена квартиры -- Обычный день. -- Герцен и его сожители-- Начало издания "Колокола. -- Н. П. Огарев И. С. Тургенев. -- В. П. Боткин. -- Доктор Девиль. 1856--1860. В 1856 году, 9 апреля нового стиля, мы переехали из Остенде в Дувр по очень взволнованному морю; я крепилась, чтоб не захворать. Огарев переносил очень легко морские путешествия. Когда пароход остановился перед мрачными, бесконечными скалами Дувра, тускло видневшимися сквозь густой, желтоватый туман, сердце мое невольно сжалось: я почувствовала кругом что-то чуждое, холодное; незнакомый, непривычный говор на английском языке... все поражало и напоминало мне мою далекую сторону, свою семью. Какая-то толстая англичанка, с саквояжем на руке, бежала к пароходу, видимо боясь опоздать, но, прежде чем спуститься на пароход, она стала расспрашивать всех пассажиров, поднимавшихся по лестнице в город, каков был переезд, тихо ли было море; узнав, что оно было, напротив, очень бурливое, она торжественно воскликнула по-английски: "Не поеду" -- и пошла поспешно назад. Моряки и пассажиры смеялись. Мы отыскали свой багаж, взяли карету и отправились на железную дорогу; тут мы едва успели сдать вещи и занять места, как поезд тронулся с неимоверной быстротой,-- это был экспресс: предметы по дороге мелькали и производили неприятное ощущение на непривычные глаза; мне было досадно, что нам не удалось позавтракать, потому что это было необходимо для здоровья Огарева, с которым мог быть припадок от слабости и от нетерпения видеть своего друга. Часа через четыре мы увидали Лондон, величественный, мрачный, вечно одетый в...
Входимость: 1. Размер: 126кб.
Часть текста: извиниться в недостатках этого издания. Неполнота и ошибочность рукописей, затруднительность получать книги из России - не раз ставили нас в невозможность исправить, что казалось ложным для уха и смысла, и вовлекали к печатанию уже напечатанного в России {У нас даже нет геннадиевского издания Пушкина. Из напечатанных в России стихотворений мы заведомо поместили только одну пьесу Пушкина: "Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем" - каемся - только потому, что нам стало жаль не поместить ее. Мы просим читателей взглянуть в примечания в конце книги, чтобы заметить стихотворения, к которым они относятся. Наши, увы, слишком немногие сведения доставались нам в продолжение печатания книги, и потому мы не могли в тексте поместить знаки сносок на примечания. <Прим. Огарева.>}. Последнее, конечно, неисправимо, зато и неважно; но первое заставляет нас просить наших почтенных библиофилов присылать нам поправки и пополнять пропуски, доставлять - насколько возможно - сведения о годах, когда какое стихотворение было написано, по какому поводу, с каким участием или равнодушием бывало принимаемо публикою. Подобные сведения помогли бы нам, со временем, дать нашему сборнику настоящее значение, объяснить впечатления общественной жизни на пишущих, проследить связь истории с личной деятельностью, состояние самого общества, его образ мыслей и настроение, силу и бессилие, ход его падений и возникновений, указать разом на общность его движения и на отдельные попытки мелких и крупных деятелей. Наступило время пополнить литературу процензурованную литературой потаенной, представить современникам и сохранить для потомства ту общественную мысль, которая прокладывала себе дорогу, как гамлетовский подземный крот, и являлась негаданно то тут, то там, постоянно напоминая о своем присутствии и призывая к делу. В подземной литературе отыщется та живая струя, которая давала направление и всей белодневной, правительством терпимой...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: спорить, моя любовь к нему и совершенное разномыслие с ним - все это меня давило, и мне хотелось вздохнуть свободно; мне хотелось уехать куда-нибудь, хоть ненадолго, - лишь бы уехать. К тоске обыденной жизни примешивалась тоска стремления к друзьям. Поездка на Кавказ представляла мне свидание с одним из них мимоездом и потом возможность провести целое лето с другим, из самых мне близких; мне так хотелось обнять его со всей горячностью юношеской дружбы и почувствовать на деле то, в чем я и не сомневался, - что ссылка нас ни на волос не изменила и что мы встречаемся с прежней неизменной готовностью жертвовать собою на общее дело. В то время и мои теоретические занятия не вели меня к деятельному спокойствию ясного сознания, сильно пахли метафизическим мистицизмом - без религии, отыскиванием таинственных сил и таинственной связи вещей; и чем-то почти пророчествующим, но отнюдь не христианским. За натурфилософией Шеллинга и Окена следовала теория животного магнетизма Кизера (Kieser, Theorie des Magnetismus und Tellurismus) {Кизер, Теория магнетизма и спиритизма (нем.).} и вера в гомеопатию; всё это объяснял я себе теми метафизическими приемами, которыми так легко объяснить все на свете, раз попавши на канитель, так легко, что даже можно построить совершенно новую математику, раз принявши, что дважды два - пять; стоит только отнюдь не сообразоваться с действительностью, не допрашивать фактов, а вести логичную нить, которой формализм всегда построится в систему, откуда бы она ни начиналась - от истины или от мечты, от действительности или от ошибки. Сверх того, наклонность к таинственностям у меня еще оставалась и после недавней тюрьмы, после того что мне казалось мученичеством, хотя, правду сказать, все вынесенное нами было так мало, что, конечно, не стоило такого высокомерного названия. Девять месяцев ареста и пять лет жизни в губернии, где скорее было весело, чем скучно, - да если б из-за общественного дела ...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: *** ("Царя Алексашу... ") Царя Алексашу Для родины нашей, Господи, помилуй На веки веков! За его заслуги Жизнь его супруги, Господи, спаси На веки веков! Даром чудодейства Царское семейство, Господи, помилуй На веки веков! Для счастья народа Главных лиц Синода, Господи, помилуй На веки веков! От лихой напасти Все чины и власти, Господи, спаси На веки веков! Для смотров, параду Воинства громаду, Господи, спаси На веки веков! А от просвещенья Всех без исключенья, Господи, помилуй Во веки веков! Пусть нас дуют палкой Вдоль и с перевалкой, Мы ведь христиане: Наш удел терпеть. Можно под мазурку С нас содрать и шкурку - Господи, помилуй! - Мы всё будем петь. У нас у Синода Уж такая мода: Скакаше, играя, Сам святый Давид. Нынче те же нравы: Для твоей забавы Мы скакать готовы, Хоть спина болит. 1860(?) - 1870(?) Примечания: "Царя Алексашу...". Царь Алексаша - Александр II. Его супруга - Мария Александровна (1824-1880). Синод - высшее духовное учреждение царской России с 1721 г. Святый Давид - царь иудейский (1055-1015 до н. э.), по преданию, автор псалмов.