Поиск по творчеству и критике
Cлово "1874"
Входимость: 4. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 1кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 47кб.
Часть текста: граф (1769--1834) Арапетов Иван Павлович (1811--1887), товарищ А. И. Герцена и Н. П. Огарева по Московскому университету; в 50-х гг. член редак-ционных комиссий по крестьянскому делу Арсеньева Елизавета Алексеевна (рожд. Столыпина; 1773--1845), бабушка М. Ю. Лермонтова Астраков Николай Иванович (1809--1842), преподаватель математики, друг юности А. И. Герцена и Н. П. Огарева Астраков Сергей Иванович (1816--1867), преподаватель математики, механик-изобретатель; в 40--50-х гг. был близок к Н. П. Огареву Астракова Татьяна Алексеевна (1814--1892), писательница, жена Н. И. Астракова Байрон Джордж Ноэл Гордон (1788--1824) Бакунин Михаил Александрович (1814--1876) Бакунина (рожд. Квятковская) Антония Ксаверьевна, жена М. А. Бакунина Баранов Григорий Баранова Варвара Григорьевна, дочь Н. и Г. Барановых. Баранова Наталия Ивановна, во втором браке -- жена С. А. Тучкова, брата деда Н А Тучковой-Огаревой Бартелеми Эмманюэль (казнен в 1855 г.), французский рабочий-механик, участник революционного движения; познакомился с А. И. Герценом в Лондоне в 1853 г. Бартенев Петр Иванович (1829--1912), археограф и библиограф, издатель и редактор журнала "Русский архив" Баскакова Елизавета Ивановна -- см. Огарева Е. И. Бахметев Павел Александрович, помещик, эмигрировавший из России в августе 1857 г.; передал А. И. Герцену и Н. П. Огареву денежные средства для революционной пропаганды Бахметев, зять князя Ю. Н. Голицына Белинский Виссарион Григорьевич (1811--1848) Бернатский, польский эмигрант во Франции, врач Бестужев Александр Александрович (литературный псевдоним -- Марлинский;...
Входимость: 1. Размер: 25кб.
Часть текста: наше дело. Ты знаешь, Огарев, что о нем говорил в 48-м году, не помню, Косидьер или Ламартин: "Наш друг Бакунин -- неоцененный человек в день революции, но на следующий день надо непременно велеть его расстрелять, потому что с таким анархистом немыслимо учреждение какого бы то ни было порядка" (франц.). Огарев был согласен с Герценом и думал тоже, что Бакунин не удовлетворится их пропагандой, а будет настаивать на деятельности по образцу западных революционных явлений. Вдобавок, Бакунин на Западе всегда представлялся защитником Польши. Герцен и Огарев тоже сочувствовали Польше в размере ее испытаний, но они не сочувствовали аристократическому характеру поляков, их отношению к низшему классу и пр. Что касается до Бакунина, то он ничего не видел, не задавался никакими вопросами. Я очень хорошо помню первое появление Бакунина в нашем доме; вот как это произошло [209]. Был девятый час вечера, все сидели за столом, а я по нездоровью обедала в той же комнате, лежа на диване. Услыша сильный звонок, Жюль побежал к входной двери наверх и через несколько минут возвратился в сопровождении посетителя; это был Михаил Александрович Бакунин. Не помню, говорила ли я раньше об его наружности. Он был очень высокого роста, умное и выразительное лицо; в его чертах было много сходства с типом Муравьевых, с которыми он состоял в родстве. При появлении Бакунина все встали. Мужчины обнимали друг друга, Герцен представил Бакунину детей и Мейзенбуг, которая случайно обедала с нами. Поздоровавшись со всеми, Бакунин подошел ко мне. Вспомнил О нашем свидании в Берлине незадолго до дрезденских баррикад, где он был взят и передан австрийцам. -- Нехорошо лежать,-- говорил он мне с оживлением,-- выздоравливайте, надо действовать, а не лежать. Бакунин сел тоже за стол, обед стал очень оживлен. После Бакунин нам рассказывал о своем заключении в Австрии. Хотя я...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: -- Наш отъезд в деревню. -- Сожжение книг и бумаг. -- Поджог крестьянами писчебумажной фабрики. -- Смерть Н. А. Герцен. -- Приглашение за границу. -- Смерть М. Л. Огаревой и Т. Н. Грановского. -- Новое царствование. -- Заграничный паспорт. 1849--1855. ... После тяжелых объяснений с моим отцом, который сначала не мог слышать о нашем браке [083], было решено ехать всем в Петербург, где Огарев надеялся уладить дело развода с своею первою женою, Мариею Львовною Огаревою. Она была в то время за границею; там было поручено А. И. Герцену узнать у нее, можно ли надеяться на ее согласие. И там и тут все оказалось безуспешно: в Петербурге, в эту строгую административную эпоху, было почти немыслимо устроить такое трудное дело. Мы остановились в Петербурге, так же как и Огарев, в гостинице Кулона, в то время одной из лучших или даже лучшей. Огарев почти ежедневно был посещаем своими многочисленными друзьями, которых он нередко приводил и к нам; между прочими чаще бывали Сатин, Кавелин, Арапетов, Михаил Александрович Языков, Ив. Ив. Панаев и Н. А. Некрасов. Тургенев находился в то...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: земля, и обратится свободна от твоея силы, и уповает на суд и милосердие того, иже сотвори ю. Ездры, книга третья (или, правильней, четвертая), глава одиннадцатая 1 В глухом бору, удалена От шумнолюдного поселья, Стоит пуста, стоит одна Моя бревенчатая келья. Вернусь ли я в нее, иль нет? Во имя истины бродяга - Найду ль свой кров под старость лет? Замру ль в метель середь оврага? Не знаю. - Смерть везде тиха! От зла мирского и греха Бежал я молод в лес сосновый, Бежал неторною тропой, И прорубал мой просек новый, И ставил сруб семивенцовый Своею собственной рукой. Топор звенел, щепа летела, Удары вторил гул лесной, И птица близко сесть не смела... Не ведал устали мой труд - Я созидал себе приют, Душа алкала врачеванья И строгих дум и покаянья. 2 Богатый торгом, мой отец Хотел, чтоб был и сын купец. Бывало, брань ввернет сурово В свое напутственное слово, Так что сгораешь от стыда, И пустит парня молодого На прибыль -в села, в города... И буйно шли мои года! Удалый нрав да денег кипа - Гуляй и празднуй без просыпа! Раз - еду. Месяц, ночь светла, Длинна дорога, степь бела, Мороз пробрал сквозь полушубок... Вот дотащились до села... Держи у первого угла - К избе! - Вхожу... Сквозь дым от трубок Горит огарок в полумгле, Исправник с барином-соседом Проводят ночь обычным следом - ...
Входимость: 1. Размер: 2кб.
Часть текста: Современное СОВРЕМЕННОЕ Вот Семен Авдеич Крикнул, зло немножко: "Филька!.. ерофеич!.. Все сосет под ложкой. Ты, дурак, скажи-ка - Врал там кто с тобою - Даст-де царь великой Волю да с землею? Что ж? Поверил сдуру? А? холопья морда! Ты свою фигуру Держишь больно гордо. Эдак мне умыться От тебя, крамольный, Скоро не добиться; Скажешь - я-де вольный! Ну! вы что от воли Ждете за послугу? Излениться, что ли, Да и спиться с кругу? Чай, мой дед недаром Вас купил с землями И причислен к барам: Нажил все трудами; Долго службу правил, Исполнял веленья И себе составил Важное именье. Ну! с твоей ли рожей Станешь ты вдруг волен? Спи себе в прихожей, Да и будь доволен". "Эх, Семен Авдеич! Успокойтесь, барин, Пейте ерофеич, Век у нас бездарен. Те, к царю кто ближе, Наши лиходеи, Думают, как вы же, Тупы и злодеи. Не известно, что ли - Там все разговоры: Не дадут нам воли Панины да воры; Так восторжествуют, Так подпустят шпильку, Что кругом надуют И царя и Фильку". <1858> Примечания: Современное (стр. 162). - Впервые - "Колокол", 1858, 3(15) августа, л. 21, без подписи. Своей темой стихотворение связано с проектами освобождения крестьян, которые разбирались в том же номере "Колокола". В. Н. Панин (1801-1874) - министр юстиции, ярый крепостник.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: сильное воздействие на Огарева оказал поэт-декабрист Рылеев, вся жизнь которого была для него примером. Рылеев был мне первым светом... Отец! по духу мне родной - Твое названье в мире этом Мне стало доблестным заветом И путеводною звездой. Однако Огарев не был подражателем ни Лермонтова, ни Рылеева, так как он сам был слишком своеобразной и значительной личностью и сумел найти свою дорогу. Наиболее проницательно охарактеризовал Огарева один из его современников поэт Аполлон Григорьев: "Огарев - поэт действительно по преимуществу, в самом прямом смысле слова, с тою искренностью чувства, с тою глубиною мотивов, которые сообщаются всякому читающему его, поэт сердечной тоски, не той тоски а lа Гейне, которая у некоторых звучит чем-то неприятно-фальшивым и приторно-принужденным, - не той тоски а lа Лермонтов, которая так страшна у Лермонтова и так жалка у его подражателей... нет! Не такой тоски поэт Огарев: его тоска - тоска сердца, бесконечно нежного, бесконечно способного любить и верить - и разбитого противоречиями действительности". Называя стихи Огарева "искренними песнями эпохи", Аполлон Григорьев подчеркивает их "неотразимое обаяние", хотя и замечает, что написаны они "часто даже с замечательным пренебрежением к форме". Стихи Огарева замечены были сразу, после первых же публикаций. О нем писали Белинский, Боткин, Дружинин и другие критики. Как и всякое значительное явление в литературе, поэзия Огарева не поддается однозначным определениям - "чистый" ли он лирик или "поэт-гражданин". Своеобразие поэзии Огарева в том, что в ней слились "чистая",...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: лет в тревоге Хожу все по одной дороге. Я малый добрый, господа! Готов кутнуть... А иногда У нас дела такого сорту, Что все бы бросил, ну их к черту! Вот хоть недавно: на ночлег Пригнал я партию. Ей-богу, Устал. Прошел, хоть и не в бег, А все ж не малую дорогу. Прилег. Вдруг слышу - меж собой, Прикованных рука с рукой, Бранятся двое - хоть до драки. Вскочил, кричу: "Ах вы, собаки! Молчать! Вот я вас, дураки! Чуть пикнете - скую вас строже, В такие завинчу тиски... Эй! свечку! Дай взглянуть им в рожи!" Пришел и сторож со свечой; Смотрю - сидят передо мной, Молчат. Один - пожалуй, молод, Но ряб и рыж; зато кулак Здоровый - что железный молот... Другой пожиже - так, мозгляк. "С чего вы, чертово отродье?" А рыжий мне: "Я - ничего, Я смирен, ваше благородье; Все это он,- приструнь его". - "Ты что, пострел? Вишь, прыть какая! Кажись, фигура небольшая, Силенки, чай-то, ни на грош, Туда же в драку лезет тож! Чего тебе?" Мозгляк сварливый Приподнял голову лениво, И на меня он посмотрел Так как-то грустно, так уныло, Что индо сердце защемило, И словно я оторопел. "Чего тебе?" - его я снова Хотел спросить весьма сурово, Но чувствую, что голос мой Стал будто мягче сам собой. А он в ответ: "К кому хотите Меня прикуйте, хоть к двоим; Но с ним меня вы развяжите, Мне страшно - я не свыкнусь с ним". Тут рыжий, рот скосив, нагнулся И мелким смехом усмехнулся. А я стою - совсем дурак - Гляжу и, сам не знаю как, Сказал: "Эх, братец, жаль...
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Часть текста: драмы. В середине декабря 1844 года он окончательно расстался с Марьей Львовной. Огарев отныне был связан с ней только теми материальными обязательствами, которые он принял на себя по отношению к оставившей его жене. Письма, написанные Огаревым к Марье Львовне после разрыва, в годы 1845-- 1849 (большей частью неопубликованные), свидетельствовали о неизменно дружеском его участии и внимании к жизни и нуждам женщины, некогда близкой. Лишь позднее, в 1849--1850 годах, когда и письменные отношения между ними окончательно прервались, он, в трудных обстоятельствах, попытался вступить на путь борьбы с Марьей Львовной и говорил о ней в деловых письмах к Н. М. Сатину с резкостью. В самом начале мая 1841 года, накануне поездки за границу, Марья Львовна добилась от Огарева акта, который сохранял за ней материальную независимость в случае смерти Н. П., "возможной в путешествии". Огарев согласился исполнить искусно мотивированное требование Марьи Львовны, надеясь таким образом освободить ее от осложнений и наследственных притязаний родственников (наследницей после Огарева являлась его родная сестра Анна Платоновна, по мужу Плаутина). Огарев позднее объяснял: "Было бы невеликодушно не согласиться на это требование, тем более, что (я) предвидел наш конечный развод. За женой же моей я не получил ни копейки приданого, потому что отец ее промотал все свое состояние. Итак, в 1841 году я дал жене моей запродажную запись на 750 душ в Пензенской губернии в том смысле, что будто я у ней занял подаренные мной деньги 500 000 рублей на ассигнации, и если не выплачу их в течение известного срока, то обязан дать купчую на помянутые 750 душ" [030]. Итак, Марья Львовна обладала запродажной записью на акшенские деревни и обязательствами Огарева выдавать ей ежегодное содержание. 1845 и...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: звезда на 1869 год" (Женева). В нашем издании опущен ряд набросков, сделанных Огаревым после 1867 года - попытки продолжить поэму ему не удались. Министром Вронченко - Федор Павлович Вронченко (1780 - 1852) в 1840 году временно замещал министра финансов Егора Францевича Канкрина (1774 - 1845). В Москве всё проза Шевырева - имеется в виду нашумевшая статья Степана Петровича Шевырева (1806 - 1864), поэта и критика, напечатанная в журнале "Москвитянин" (1841, Љ 1), "Взгляд русского на современное состояние Европы". Дают Парашу Полевого - драма "Параша-Сибирячка", написанная журналистом и литератором Николаем Алексеевичем Полевым (1796 - 1846). Есть поэт, хоть он и офицер армейской - Михаил Юрьевич Лермонтов (1814 - 1841). О нем писал и Виссарьон - Виссарион Григорьевич Белинский (1811 - 1848) писал в 1840-е годы статьи о Лермонтове, печатавшиеся по большей части в "Отечественных записках". Пусть пишет Нестор, пишет Греч - Нестор Васильевич Кукольник (1809 - 1868) - поэт, драматург, беллетрист; Николай Иванович Греч (1787 - 1867) - литератор, журналист, мемуарист. Швалье да Яр - фешенебельные московские рестораны. Монтекукулли иль Мальбруг - Раймонд Монтеку-кулли (1609 - 1689) - полководец, прославившийся в Тридцатилетней войне, военный писатель; Джон Мальборо Мальбруг (1650 - 1722) - английский полководец; в России был широко распространен перевод песенки о. нем - "Мальбруг в поход...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: -- отрочество и юность прошли в родовом имении отца в с. Старое Акшено (бывшей Пензенской губ., теперь -- Мордовской АССР). Эти годы оставили неизгладимый след в его душе. Позднее поэт вспоминал: "... Акшено было для меня местом романтической привязанности, не меньше моей религиозной любви к умершей матери" (Огарев Н. П. Моя исповедь // Избр. произв.: В 2 т. -- М., 1956. -- Т. 2. -- С. 396). Незабываемыми остались и картины тяжелого крепостнического быта, народного унижения и бесправия. "... В то время было движение ненависти крепостного человека к барству. Я на этом чувстве и рос" (Огарев Н. П. Записки русского помещика // Былое. -- 1924. -- No 27--28. -- С. 15). Осенью 1820 г. Огаревы переехали из Акшена на постоянное жительство в Москву. К 1823--1824 гг. относится первое знакомство О. с А. И. Герценом, который приходился ему дальним родственником (см.: Русская мысль. -- 1888. -- No 10. -- С. 12). С зимы 1826 г. началось их сближение. Вскоре оно переросло в нерасторжимую дружбу. Вслед за этим пришел и "день сознания своей дороги" -- так О. назвал день их с Герценом клятвы на Воробьевых горах (1827), ставшей путеводной звездой всей последующей их жизни и деятельности. ...